Третий. Том 2
Шрифт:
— Серьезно, он сам назвался моим представителем, его за язык никто не тянул.
— Зачем ты это сделал?
— Мне этот вариант показался самым интересным из всех. Конторы явно не любят друг друга. Поэтому юридическая служба флота по крайне мере проверит дело, не позволив полиции делать, что ей захочется.
— Мне как-то такое не пришло в голову. Вот только учитывая, как к тебе относится лейтенант, это может и не помочь.
— Согласен, но я посчитал,
— Посмотрим. Ну вот где она?
— В лавке, где ей ещё быть?
— Пойдем, проверим, что-то долго её нет.
— Не суетись, всё испортишь.
Пришлось нам ещё минут десять ждать, пока она не появилась из лавки и позвала Ори. Они вместе ушли в лавку и вскоре вернулись вместе с планшетом. Ори уткнулся в планшет и что-то смотрел в нём.
— Ну что, твой? — спросил его.
— Мой. Он мой рюкзак не вернул, — ответил он, не отрываясь от планшета.
— А мы и на рюкзак не договаривались, но ты сам можешь у него его выкупить. Если, конечно, у тебя креды есть, — ответила ему с ехидцей Трини. Настроение у неё было явно отличным. — Впрочем, я могу его тоже выкупить, но с тебя будет ещё тысяча плюсом.
— Нет уж, обойдусь.
— А ты что молчишь? Мой раб? — обратилась она ко мне.
— С чего это? Он сказал, что не сможет тебе вернуть креды?
— Пока не может, значит, ты мой раб. Я вот думаю заставить тебя нести меня на руках до интерната.
Видимо, от моего охреневшего взгляда она рассмеялась и передумала.
— Ладно, я для тебя что-то поинтереснее придумаю, — и взяла меня под руку.
Мы с Ори молча переглянулись, после
— Ори, ты не затягивай с решением этой проблемы, а то жопой чувствую, она нас не только на руках носить заставит.
— А ты знаешь, что она оказывается знакома с этим торговцем?
— Да ладно, откуда ты узнал?
— Он её по имени назвал.
— Ну это ещё ничего не значит.
— Он ей продал его за семьсот кредов.
— Что здесь можно сказать — хорошо торгуется.
— А я думаю, это она навела на нас с Алей на эту троицу и Алей совсем ни при чём.
— И зачем ей это?
— Доля от награбленного. Прикинь, она получила долю от награбленного и сейчас ещё получит.
— Послушай меня, в тебе сейчас говорят гормоны, а не голова, думаю, она не при делах. Она далеко не дура и прекрасно понимает, что при малейших проблемах вылетит с работы. Поэтому не станет связываться с этой троицей. Вот восемнадцать исполнится, тогда будет другой разговор, а сейчас я уверен — это не она.
— Тогда откуда они узнали про интернат?
— Ты проболтался в клубе этой Алей или нашли что-то про интернат в твоём планшете.
— Или она им рассказала.
— Послушай, для нас это сейчас неважно.
— Для меня важно.
— Пообещай мне одну вещь.
— Какую?
— Что ты не будешь что-то выяснять и общаться с этой Алей.
— Почему?
— Потому что для тебя это закончится плохо.
— Я хочу разобраться!
— Тогда так, можешь разбираться с этой Алей сколько влезет, но только после того, как отдашь Трини долг. Ты не забыл, что я поручился за тебя?
— Не забыл.
— Тогда рассчитайся и отложи кредов на лечение. Они тебе понадобятся.
—
— Я считаю, что это Алей виновата.
— Ты ошибаешься.
— Не думаю. Ты главное помни, вначале нужно вернуть долг и только потом устраивать разборки с этой Алей.
— Я помню.
Мы разошлись по комнатам. Думал, как мне убедить Ори не делать глупости, но ничего в голову не приходило. Решив, что это может подождать, уснул.
Проснулся от того, что по мне кто-то полз. В комнате было темно. Светильник наверху в ночном режиме совсем плохо светил. По началу я решил, что мне приснилось, но услышал:
— Ну что, мой раб, я тебе придумала наказание получше! — услышал я голос Трини.
— Трини?
— А ты кого ждал?
— А как ты сюда попала?
— Так я и тебе рассказала все свои секреты.
Почувствовал, как её губы сливаются с моими. Обалдевший от такого сюрприза, рефлекторно ответил. Одновременно я понял и почувствовал, что она уже находится на мне, но не это самое страшное. Рефлекторно в темноте потрогал её, оказалось, что трогаю её за грудь — на ней ничего из одежды. С надеждой опустился ниже пояса и сразу понял — и здесь мимо. Одежды и там не было, вдобавок формы у неё очень даже привлекательные.
— Продолжай, мой раб. Мне нравится! — сказала она, раздвигая ноги. — Целуешься ты классно, сейчас посмотрим и проверим, что в тебе креатка нашла.
Понял, что я уже не могу отказать ей и что это залёт по полной программе, а также что она имела в виду, когда говорила про рабство и наказание. Наказание с небольшими перерывами продлилось почти до самого утра. Под самое утро она также незаметно исчезла из комнаты. Только я закрыл глаза, как заиграл планшет над головой, сообщающий, что уже наступило утро и нужно идти на завтрак.