О, мой бомж
Шрифт:
– Куда пойдем? – ее голос звучал глухо.
– В туалет. Здесь больше некуда.
Яйца свело при мысли, что сейчас мои мечты исполнятся.
– Хорошо.
Не поверил собственным ушам. Неужели ей надоело меня динамить? Или мне просто раньше нужно было проявить больше напора?
– Так просто? – подозрительно спросил я.
– Да. Вы ведь считаете, что я даю всем подряд. Какой смысл отказывать вам?
– Резонно, - согласился я. Мне понравился ход ее мыслей. Член, стоявший колом
– Вы идите сейчас. А я приду чуть позже, чтобы не вызывать подозрение. Сейчас вернусь на место, поболтаю немного с девочками, а потом присоединюсь к вам, - она многообещающе улыбнулась. – Только не скучайте.
– Кать, можешь не «выкать» мне, когда мы наедине? Все же не чужие люди.
Она кивнула, снова улыбнувшись.
– Спасибо за танец, Катя, - я поцеловал ее руку и пристально посмотрел ей в глаза. – И за то, что не сказала «нет».
Глава 39
Не знаю, что в ней такого, но от нее меня ведет похлеще, чем от абсента. Волнуюсь, как подросток перед первым трахом. Яйца в штанах превратились в тяжелые пушечные ядра. Еще немного и рванет. Сейчас бы не облажаться, не кончить раньше, чем вставлю. Это будет эпический фейл!
Штаны аж жмут. Напряженный член просится на свободу. Потерпи, братан! Сейчас ворвемся в ее тесную щель без всяких прелюдий и реверансов. Вжух – и все! А не хрен было ломаться. Буду драть ее как последнюю сучку, чтоб о других даже не вспоминала. Я не собираюсь ею ни с кем делиться. Будет только моей. Буду вколачиваться в нее до тех пор, пока не выбью всю дурь. Ноги свести вместе не сможет. Не хрен давать кому попало. Когда есть я.
С ума схожу от этой ведьмы блудливой. Наташке одной измены не простил.
Посмотрел в который раз на часы, сколько можно там алиби себе выправлять. Посидеть с девочками, можно минут пять, до туалета идти минуту максимум. Где же ее носит, не могла же она забыть?
Черт, а член аж сводит, будто в него штырь загнали. Расстегиваю ремень, чтоб не терять времени и сразу ворваться в принцессу, как только она нарисуется. Пуговицу еле расстегнул, руки трясутся, как с бодуна. Эта дрянь, как наркотик, раз попробовал – и не слезешь, будешь хотеть еще и еще. Вжикаю молнией. Член сразу же благодарит меня за снижение градуса давления. Подумав, спускаю трусы, и он тут же ракетой взмывает вверх. Старт откладывается, дружище. Космос еще где-то бродит.
Блин, и что ее не устроило. Член как член, не кривой, не косой. Большой и крепкий, хоть орехи коли. Кокосовые. Придумала тоже мне, помпа. Он в эту пипетку и не влезет. Прикоснулся к нему рукой, представив нежную ладошку Катьки, и застонал.
Ручка двери робко повернулась.
Ну наконец-то, не прошло и года.
Затем дверь нетерпеливо дернули.
– Ну же, давай смелее, детка, - отозвался я, напустив в голос сексуальной хрипотцы, и щелкнул заверткой замка.
Дверь отворилась.
Хоба! Вот я какой красивый, со спущенными штанами, уже поджидаю тебя в полной боевой готовности.
Но за дверью стояла не Катя, а Валентина Семеновна и заинтересованно рассматривала меня.
– Ой, а что это вы тут делаете? – спросила она.
– Проветриваюсь, - ляпнул в ответ.
– Может, помочь чем?
– предложила эта добрая душа с ручищами молотобойца.
– Да я и сам неплохо справляюсь, - заверил ее.
И только я хотел закрыть дверь, но она подставила мощную ногу в кокетливой
– Ну вы это… побыстрее, а то я в туалет хочу. Или давайте я бочком мимо вас просочусь до кабинки. Вы и не заметите.
– Я скоро, - пообещал ей, и нога исчезла за дверью.
Мой боевой товарищ от такой подставы грустно поник головой, и я его, обиженного и обманутого, запрятал в боксеры и надежно замкнул на молнию. Приведя себя в порядок, я открыл кран и обдал лицо ледяной водой. Не мешало освежиться и прийти в себя, охладить свой пыл, чтобы не прибить Катю ненароком.
Выйдя за дверь, я бросил беглый взгляд на Валентину Семеновну, она нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Стоило освободить туалет, как она вздохнула с явным облегчением и пулей влетела внутрь.
Вообще насчет Валентины Степановны я был спокоен. Если судить по ее реакции, то ничего странного в мужике, стоящем со спущенными штанами в умывальной зоне общественного сортира, она не видела. Будто каждый день с такими индивидуумами сталкивается. Сплетни от нее уж точно не поползут. Она это дело не любила и всегда осекала девчонок из своего отдела. В общем, мировая баба.
А вот насчет Кати я сомневался. Ей точно сейчас не поздоровится. Схвачу ее сейчас как питекантроп свою самку, закину на плечо и потащу в свою трехкомнатную берлогу, где буду наказывать ее, чтобы впредь думала, как раздавать обещания и не выполнять.
За столиком, где сидела Катя, оставалось несколько юных созданий, манерно потягивающих вино и увлеченно что-то рассказывающих друг другу. Их соседки по столику отрывались на танцполе. Кати среди них не было.
– Отдыхаете? – лучезарно улыбнулся я.
Девушки сразу оживились, засверкали кокетливыми глазками, расцвели улыбками.
– Где Екатерина Сергеевна.
– А она домой убежала, - отозвалась одна из девчонок. – Ей вдруг так плохо стало. Съела, видно, что-то не то.
– Спасибо. Отличного вечера.