Кодекс Охотника. Книга XV
Шрифт:
— Барон Галактионов, — кивнул мне мужчина. — Морозовы прибыли исполнить Императорский договор по соблюдению моратория.
— Рад приветствовать вас, генерал! — кивнул я в ответ. — Да только мы уже справились своими силами.
— Хм… — нахмурился Павел Морозов, а затем обратился к своему поручику. — Радионов! Отдай распоряжение 212-й бронетанковой не спешить, не стоит просто так жечь соляру.
— Бронетанковая бригада? — приподнял я от удивления бровь, глядя на людей, которые высадились
— Императорское слово крепко! — отчеканил он, ударяя себя в грудь. Павел был мощным Одаренным и прекрасным полководцем, но возглавлять лично десант? Целый генерал? Серьезно? Видно, что он разочарован, не получив битвы. Морозовы такие Морозовы!
Впрочем… Уже скоро над моим имением стали кружить истребители Имперских ВВС, которых мои орлы чуть прежде не сбили.
Кажется, я погорячился, когда говорил, что в Армии Империи тоже беспорядок. Очень сильно погорячился, о чем свидетельствовало шесть боевых дирижаблей, которые прилетели чуть позже.
— Это все ради одного бедного барона? — спросил я у генерала, которому уже принесли горячий кофе.
— Можно сказать и так, а можно — что мы просто были поблизости, и нас попросили заглянуть на огонек. Выбирай, что больше нравится, — отхлебнул кофе он, хитро прищурившись. — В любом случае, пришла пора показать соседям, что если долго тыкать в медведя палочкой, он может ненароком и зашибить…
Императорский Дворец
г. Петербург
Венедикт Викторович Меньшиков большими шагами мерял приемную, заложив руки за спину и сохраняя «боевой
Он скучал по тем временам, когда «доступ к телу» Императорской семьи для него был чрезвычайно прост. Ведь Георгий VII в прошлом был Виктором Викторовичем Меньшиковым — младшим братом Венедикта.
Виктор был чрезвычайно сильным Одаренным с Даром Универсала и, неудивительно, что для «блага Империи» именно он был выбран мужем Елизаветы Петровны Годуновой.
По старой Имперской традиции он отказался от фамилии и принял новое имя, но остался чрезвычайно лоялен к своему «родному» Роду, а Венедикт, как глава Рода, ни на минуту не давал забыть ему о том, откуда у него корни.
Георгий VII был отличным воином, но он чертовски не любил политику, предпочитая хорошую битву скучным политическим делам. Именно из-за этого в Империи возвысились Румянцевы, когда Мишка Румянцев получил кресло канцлера. Именно из-за этого брат Императрицы — Алмазный мудак не давал Меньшиковым получить влияние дальше вглубь Империи, оставаясь, по сути в первоначальных своих землях, что являлись восточной частью Империи.
И это было плохо для Империи. Правителя — боевика любили его подданные и боялись враги в честном бою, но вот в политических дрязгах он был, как ребенок. Венедикт медленно и неуклонно вкладывал в уши венценосного братца нужные Роду слова и действия. И все было хорошо… ровно до того момента, как Георгий срывался в очередной победоносный поход. Канцлер все быстро регулировал, Императрица вставляла свои «пять копеек» и все нужно было начинать заново. И это… раздражало!
А сейчас, вообще, Георгий пропал! Да, часто бывало, что в своих неожиданных походах с ним не было связи, но не на такой большой срок! Причем, удивительно, что вообще ни у кого не было информации, где он и что с ним. И это
— Императрица готова вас принять, Ваша Светлость! — подал голос секретарь, и два здоровенных гвардейца, стоящих у дверей, гостеприимно их распахнули.
Меньшиков широкими шагами вошел внутрь, остановившись перед троном, на котором сидела усталая Императрица, глядя на него с безразличием и скукой.
— Приветствую вас, Ваше Императорское Величество! — склонил голову в лёгком поклоне князь.
— И тебе привет, Венедикт, — кивнула ему Елизавета.
— Есть новости об Императоре? — задал «дежурный» вопрос Меньшиков.
— Нет, — получил он «дежурный» ответ.
— Жаль, но сегодня я хотел поговорить не об этом…
И Меньшиков начал вещать, распаляясь и чувствуя себя вправе, особенно, когда увидел, что Императрица даже не спешит его перебивать. Он рассказал о «Верности», о борзом Галактионове, о Доброхотове, что нарушает мораторий и атакует его людей, о бардаке, что творится в Империи без его брата.
В какой-то момент он поверил в себя настолько, что неожиданно, даже для себя, заявил.
— Мне, а не только моему Роду, кажется, что Империи требуется твердая мужская рука!!!
— Что ты сказал? — первый раз за весь разговор Елизавета проявила заинтересованность.
— Что… что… Что нужно что-то делать… — стушевался Меньшиков, когда по всему залу начала распространяться аура Огня.
— Ты назвал меня слабым правителем? Ты? Нарушитель моего моратория?! Что ты себе позволяешь, подонок?!
— Да что это вы себе позволяете? — взвизгнул Меньшиков. — Какие ваши доказательства?!
Императрица улыбнулась, и кинула на пол перед ним горсть родовых колец.
— Это нашли в самолете, что высадил наемников возле усадьбы Галактионовых. Ты заигрался, князь! Пора тебе остыть!