Чтение онлайн

— Баронесса Евстафьева, — догадался я, услышав упоминание о Лисе.

— Кажется, да, — кивнул Сухров. — Она не из нашей школы.

— А что, логично… Если Груша имела связи с этими скверными ребятами раньше, то почему бы не иметь сейчас? — предположила Ковалевская, неторопливо спускаясь со ступеней. — К тому же у нее на тебя, Саш, о-очень много злости! Особенно после того, что ты сделал с Подамским. Она же любит его. Женская месть бывает безумной и жестокой.

— Она была сегодня в школе? — спросил я, одновременно обдумывая версию Ольги — она казалась весьма разумной. И баронесса Евстафьева

еще сюда вплетена. Боги, как странно вы разложили карты! Но Талия точно не может быть в этом замешана.

— Да, сидела в одиночестве, надутая на всех, — подтвердила княгиня.

Меньше чем через полчаса мы подъехали к Палатам Надежды со стороны Земляного Вала. Девушка за стойкой, оборудованной множеством терминалов, быстро нашла фамилию Айлин в списке поступивших.

— Синицына Айлин Клеоновна? — уточнила она.

— Да, — выдавил я, с нетерпением ожидая ее дальнейших слов.

— Пройдите по коридору прямо до конца и направо. Дожидайтесь там. Сейчас свяжусь с врачом, — сказала она, сноровисто управляя манипулятором терминала.

Мы с Ольгой прошли по коридорам и остановились в небольшом зале с белыми стенами и алебастровыми барельефами по углам. Напротив окна возвышалось три небольших алтаря: Сварогу в центре, Асклепию справа и Перуну слева. На длинном диване сидели какие-то люди, явно в напряженном ожидании. Другие толпились возле окна и двери, ведущей в палаты.

Мы простояли еще минут пять, прежде чем запертая дверь отворилась и вышел врач: пожилой седоватый мужчина в голубом халате с вышитым на груди сердцем.

— Вы спрашивали о госпоже Синицыной? — спросил он, обращаясь почему-то не к нам.

Я повернул голову и только сейчас увидел маму и отца Айлин.

— Да, да, ваше милосердие! Мы! — мама Айлин вскочила с кресла.

Я застыл и на сердце похолодело. Лицо врача выглядело слишком мрачным для хороших вестей.

Глава 13

Свои люди

— Мы провели очень тяжелую операцию, только закончили. Она пока на столе — маги с ней работают. И, увы, увы, пока не могу сказать ничего определенного. Ее состояние очень тяжелое, — врач беспокойно покручивал лимб эрмингового концентратора, висевшего к него на ремне сбоку. — Молитесь богам. В первую очередь, молитесь Асклепию. Мы постараемся ее вырвать из лап Морены, но без божественного чуда очень мало надежды.

Холодок на моем сердце так и не развеялся. Врач отошел от нас, назвав фамилию еще кого-то из поступивших в тяжелом состоянии. К нему тут же подбежала закутанная в платок старушка и худенький старичок. Старушка заохала, смахивая слезинку с морщинистой щеки.

Я же обратился к отцу Айлин, отозвал его в сторону вместе со Светланой Тимофеевной и кратко пересказал случившееся в сквере Южных Механиков. С первой минуты Клеон Юрьевич смотрел на меня точно на заклятого врага. А после того, как узнал, что Айлин заманили в сквер с помощью моего эйхоса и напавшие на нее были со мной в конфликте, глаза Синицына заблестели от гнева.

— Что я могу сделать? Готов помочь деньгами и любым участием, — в завершении сказал я.

— Вы, ваше сиятельство, и так слишком много сделали, — севшим голосом произнес Клеон Синицын. — Лучшее, что вы можете сделать, это молиться, чтобы наша Айлин выжила! И больше никогда не приближаться к ней!

— Мы молимся. Я и княгиня Ковалевская. Мы только что из храма Асклепия. А этих негодяев я обещаю жестоко наказать! — произнес я, вполне понимая причины его злости на меня.

— Главное, оставьте мою дочь в покое! — бросила Светлана Тимофеевна, обходя робота-санитара и следуя за мужем к выходу. — И не надо вам больше приходить сюда и в наш дом.

Конечно, они считали меня виноватым во всем. Возможно, в их понимании я считался еще большим

злом, чем тот мерзавец, пронзивший Айлин ножом. Клеон Юрьевич и раньше не слишком радовался моей дружбе с Айлин, считая меня неподходящей парой, теперь же его настороженное желание не видеть нас вместе превратиться в яростное неприятие меня рядом его дочерью. Он вообще плохо относился к дворянам, считая все наши привилегии незаслуженными, а нас никчемными, избалованными людьми. Тяжко было от этих мыслей. Я отошел к окну, проглядывая на толстые мраморные колонны и бассейн в больничном саду. В голубой воде сверкало апрельское солнце, а на душе темные тучи лишь стали гуще, погружая ее во мрак. Да, как Астерий, я могу отстраниться от всего этого и с незыблемым спокойствием просо наблюдать за самыми жуткими событиями. Это примерно, как с физической болью — при необходимости я мог отгородиться от нее. Но я не хочу так. Именно для этого я прихожу в земную жизнь, чтобы чувствовать себя человеком, сполна переживая людские радости и страдания.

— Хочешь, я не пойду сегодня с мамой во дворец? Могу остаться с тобой, сколько пожелаешь, — Ковалевская обняла меня, прижавшись сзади.

— Оль, спасибо. Ты очень помогла и очень поддержала. Честно, не ожидал после недавнего холодка между нами, — я повернулся и поцеловал ее в губы.

Она не возражала, даже придалась поцелую с желанием.

— Но сегодня я лучше побуду один. Только не обижайся, — продолжил я. — Мне нужно многое обдумать и подготовиться, чтобы наказать мерзавцев.

— Надеюсь, ты не собираешься идти в этот клубок один? — с подозрением спросила она. — Я люблю героев, но только живых и здоровых.

— То есть ты меня любишь? — я грустно улыбнулся.

— Не придирайся к словам, — она тоже улыбнулась, покраснев щеками. — И отвечай мне честно: собираешься идти туда один?

— Оль, я еще не обдумывал этот вопрос. Не знаю, как будет, поэтому не могу ответить, — я взял ее под руку, направляясь к выходу.

— Предлагаю, взять хороших наемников из клуба «Илья Муромец». Я знаю их старшего. И я могу пойти с вами. Между прочим, я хорошо стреляю из остробоя и пистолета, — Ковалевская гордо вздернула носик. — Как тебе предложение? Только имей ввиду, ребята из «Муромца» никого убивать не будут. Набить физиономии — это пожалуйста.