Ваше Сиятельство 2
Шрифт:
— Перекусить что-нибудь, Надежда Дмитриевна. Как волк голодный!
— Конечно же, Александр Петрович, — служанка тут вернулась в столовую, и направляясь на кухню, громко распорядилась: — Ксения! Скорее его сиятельству обед! Давай поторопись!
Там зазвенела упавшая на пол крышка, брякнула кастрюля, послышалась возня, потом торопливые шаги:
— Вам на первое борщ или лапшу, ваше сиятельство? — с кухни выглянула Ксения.
Нет, честное слово, она не страшненькая. Да, она девушка полная — пышнее Талии Евклидовны. И она конопатая, ротик ее всегда выражает глуповатую улыбку, а карие глаза
— А давай-ка борщ, — решил я, улыбнулся ей в ответ, выслушал перечень вторых блюд и выбрал ростбиф с тушеными овощами.
Когда я доедал борщ, как всегда, великолепный на вкус с перчиком и ломтиками разваренного мяса, Ксения подала ростбиф, и мне захотелось попроказничать. Может быть столь игривое настроение было навеяно, веселым случаем в Шалашах. Свежим воспоминанием, как мы убегали оттуда с Айлин, а потом тряслись от смеха. И еще, наверное, навеяно любопытством. Мне стало жутко интересно, как отреагирует служанка, если я сейчас позволю то же самое прикосновение, которое нас сблизило Дашей. Отложив в сторону вилку с ножом, я тихонько приподнял юбку Ксении и коснулся ее голого бедра, пухленького, атласно-розового. Затем поднял к ней взгляд, чтобы встретиться с карими глазами, в которых сейчас отражалось все великолепие переживаний.
— Дыши глубже, — посоветовал я, поглаживая ее бедро.
И она задышала: ее полная грудь, вздымалась, едва ли не разрывая платье, и опадала, а из приоткрытого ротика шумно вылетал воздух. Щечки Ксении стали вишневыми, а глаза огромными и немного сумасшедшими.
— Тебе это нравится? — полюбопытствовал я, представляя, как снимаю с нее это серое, слишком консервативное платье. Мое воображение мигом нарисовало Ксюшу совершенно голой. Вот она стоит, прислонившись бледными, объемными ягодицами к кухонному столу. Повара, Кузьмы Ильича, на кухне нет. Есть только она и я. Ее полная грудь
— Можно я вам принесу компот? — жалобно произнесла она, прерывая игры моего шкодливого воображения. — Александр Петрович! Вы еще не выбрали десерт.
И впору было бы сказать, что уже выбрал — выбрал ее. Но в самом деле, я слишком заигрался. В моем юном теле уж слишком шалят гормоны — нельзя давать им столько воли. Меня сегодня ждет целый ворох дел. На столе возле плетенки с хлебом лежит письмо от графа Голицына; мне очень нужно сегодня же прокачать по максимуму «Лепестки Виолы»; мне нужно добавить в свой арсенал еще пару шаблонов и внести корректировки в старые; мне… В самом деле, мне нужно остановится с нескромными играми и хотя бы на время стать серьезнее.
— Да, Ксюш, подай компот. Просто компот. Увы, на десерты сегодня нет времени, — убрал руку с ее бедра, и служанка вздохнула. С облегчением или разочарованием — это от меня ускользнуло.
И руку я убрал очень вовремя: в столовую вошла Елена Викторовна. Отодвинула со скрипом стул и села, глядя на меня.
— Что пишет его сиятельство Голицын? — поинтересовалась она.
— Мам, еще не читал, — я кивнул на запечатанное письмо. — Тебе это вряд ли будет интересно. Думаю, в письме речь о нашем совместном деле, о некоторых научных изысканиях и новых технических решениях по улучшению конструкции виман.
— Теперь мне кажется, что ты становишься очень похожим на отца, — сказала она, глядя на меня с чуть рассеянной улыбкой. — Ты в самом деле становишься взрослым.
Вот что это сейчас было? Может, на графиню так подействовали «Капли Дождя», которые я применил утром для ее умиротворения? Так нет, не работает этот шаблон таким образом. Он лишь успокаивает, навевает приятные мысли и ощущения, но никак не меняет человека. По крайней мере, не меняет так быстро.
Ладно. Даже если мама стала такой ненадолго, все равно хорошо. Прежде чем взять в руку стакан с вишневым компотом, я поманил маму пальцем. И когда она наклонилась, наверное, ожидая от меня какого-то
— Ваше сиятельство! Там, извините, какие-то люди! — огласил дворецкий, открыв двери в столовую. — Вас требуют!
Антон Максимович смотрел на меня.
«Боги! Как же это не вовремя! Вот на кой мне сейчас „какие-то люди“?», — подумал я и сказал:
— Пусть ждут в гостиной. Скажите, граф обедает.
Мамино спокойствие тут же словно ветром сдуло. Штормовым.
— Какие еще люди?! — Елена Викторовна, предчувствуя недоброе, вскочила со стула.
— С виду очень серьезные, ваше сиятельство. Служебный жетон предъявили. Говорят, аж из самой имперской канцелярии этого самого… Чести и Права! — дворецкий указал пальцем на потолок.
— Артемида Защитница, помоги!.. — прошептала графиня и испуганно посмотрела на меня.
Глава 6
«Инквизитором» по Захарову
Явление людей из имперского надзора — чаще всего событие неприятное. И я должен был их ждать, тем более после разговора в больничной палате с графом Захаровым. Но черт принес их так невовремя! Вернее, не черт, а Гера. Конечно, это шутка, но за ней вполне могли скрываться происки рассерженной жены Перуна. Влияние богов обычно таково: они управляют лишь случаем. Обстоятельства складываются так, что ты воспринимаешь их как неожиданное везение или напротив — жуткую неудачу. Это лишь в легендах да мифах Небесные переводят на смертных молнии или оказывают какое-либо грубое материальное воздействие. Ладно, о богах сейчас рассуждать неуместно: на меня вопросительно смотрел Антон Максимович и мама, пылая взглядом, ожидала моей реакции.
— Пусть ждут в гостиной, — повторил я, неторопливо попивая компот и поглядывая на застывшую у края стола Ксению.
— Может ты поторопишься, Саш? Все-таки люди из высокой имперской службы, — заметила графиня.
— Да, мам. Компот, кстати, вкусный. Надо бы повара похвалить, — отставив стакан, я встал и вышел из-за стола. — И борщ очень даже. Моя благодарность Кузьме Ильичу.
В гостиной меня дожидались двое: все тот же граф Захаров и виконт Костромин — мужчина тоже в возрасте, лет этак за пятьдесят, шатен с сединой, густыми усами, в очках.