Газлайтер. Том 1
Шрифт:
— Это твое, кажется, — и смотрит странно.
— Ага, спасибо, — надеваю на плечи лямки. — Я за ним, кстати, и шел.
В ответ Света одаривает настолько злючим обиженным взглядом, что сразу понятно — отошла.
— За ним? А меня, значит, попутно вытащил? Выходит, я не настолько важная цель, чтобы прорываться в притон наркоманов?
Вот и прошел Стокгольмский синдром. Недолго мы были лапочкой, Соколова.
— Ну почему же? Очень важная — особенно для слуг вашего рода.
Света сжимает кулаки, нежные щечки возмущенно надуваются.
— А для тебя, значит, не оосбенно важная? Ну, Вещий, ты бы хоть иногда думал, что говоришь!
Отворачивается и спускается молча, на меня больше не смотря. Но я не позволяю испортить себе настроение.
— Слушай, Соколова, ради твоего спасения я двух бандюк прикончил и еще пятерых избил до коматозного состояния. Вот двое из них, кстати, лежат, — киваю на бездыханные тела, валяющиеся в темноте лестничной площадки. — Так что, пожалуйста, не выноси мне мозг хотя бы пять минут.
Соколова на побитых нариков даже не взглянула.
— Вещий, из нас двоих только ты — телепат. И мозги выносить — твоя прерогатива.
— К сожалению или счастью, здесь я уступаю первенство, — фыркаю.
Света тоже фыркает, и дальше спускаемся молча.
На втором этаже у нее снова прорезается голосок, причем даже без претенциозных нот:
— Даня… извини, это стресс, наверно, — виновато смотрит снизу вверх. — Вот и несу чушь, ты не подумай, я вовсе не такая, я на самом деле тебя… — она замолкает на полуслове, одергивает себя и засмущавшись и покраснев, лепечет: — Спасибо, что спас меня, Даня.
— Всё хорошо, — киваю. — Бывает.
— Я никому не скажу, — обещает она, коснувшись моей руки. — Не скажу, что маленький зверь был в твоем рюкзаке.
— Спасибо, — облегчение накатывает волной. — Это было бы здорово.
А вообще, перепалка пошла Соколовой на пользу. Сразу глаза засверкали, щеки зарумянились. Рецепт боевого настроения Соколовой — разозлить ее.
Еще на первом этаже мы услышали визг покрышек и рев моторов. Спешим наружу, выходим и видим, как бронированные джипы окружили здание.
— Госпожа! — кидается к нам Борислав с гвардейцами.
Гвардейцы хватают Светку и уносят, прикрывая своими телам. Я спокойно смотрю им вслед. Борислав с автоматчиками остаются рядом.
— Даниил, что произошло? — требует Борислав.
— Да ничего особенного, Светка на крыше сидела, — пожимаю плечами. — Я ее нашел, открыл дверь и выпустил. А вы как нас обнаружили?
— Мы видели, как с крыши упал и разбился насмерть один из жителей этого места, — Борислав бросает брезгливый взгляд на заброшенный дом. — Да и крылатый зверь унесся в этом направлении.
О, значит, дракониха вернулась к зубастику. Хорошо, что гвардейцы не смогли ее убить. Не хотелось делать звереныша сиротой.
— Меня домой не подбросите? — задираю голову на старшего гвардейца. Дурацкий мой рост.
— Подбросим, конечно, — Борислав смотрит на меня внимательно. — Скажи, парень, это ты того наркомана сбросил с крыши?
Скрывать нет смысла.
— Я. Он со своим папашей приставал к Светке.
— Приставал? С папашей? Хм… я доведу до Виталия Степановича, — кивает Борислав. — Уверен, тебя наградят. Полиции сообщать не будем, — добавляет он, что меня радует.
Насчет награды же не
* * *
Светка не проболталась. Уже на следующий день меня пригласили в дом Соколовых. Мама пошла со мной в качестве родителя. Шикарная усадьба с колоннадой и барельефами впечатлила ее до безумия. Принимал нас не глава рода Соколовых, персону которого, видимо, посчитали слишком жирной для простолюдинов, а отец Светки Дмитрий.
— Рад, что ты серьезно воспринял мою просьбу, Даниил, — улыбнулся аристократ. — И принял все меры для защиты моей дочери.
Ага, клал я на тебя и твои просьбы. В первую очередь, я думал о том, чтобы вы не прикончили меня с мамой. Во вторую же…действительно, жалко было девчонку. Ни за что ведь пострадала.
— Мы с Виталием Степановичем посчитали твои заслуги достойными награды, — Дмитрий протягивает приличной толщины фолиант в кожаной обложке. — Это «Телепатические основы» Давыдова. Весь небольшой тираж стоит на учете Преображенского приказа. Поэтому подарить не могу, только одолжить на время. Скажем, на полгода. Ну и светить им на людях не рекомендовал бы, по понятным причинам.
— Благодарю, — когда принял книгу, по рукам пробежались приятные мурашки. Наконец-то, стоящая литература по телепатии. Уже не терпелось открыть и погрузиться в сокровенное таинство.
По сути, на этом процедура благодарности была завершена. Мы с мамой еще немного посидели, пополи чай с медом в роскошной гостиной и уехали восвояси, то бишь в свою коморку.
— Ну, что думаешь? — отрывает меня от размышлений голос Гришки.
— Думаю, да, надо снова двигать в Южный Парк, — серьезно говорю.