Чтение онлайн

Кругом она. Мой мир пропитан ею до основания.

Закрываю.

Звук колокольчика на входной. А потом стук её каблучков. Внутри меня всё натягивается и раскаляется. Я закрываю глаза, превращаясь в слух. Мне кажется, её стальные набойки бьют не в пол, а по моим внутренностям.

— Добрый вечер…

Это она естественно не мне, это — баристе.

Здесь она часто встречается со своим другом-стилистом. Он уже сидит за их столиком.

— Привет, Федерико.

В

её голосе много теплоты. И меня не корёжит. Потому что Федерико — это единственный гей, который радует меня выбором своей ориентации.

— Николь! — он говорит с акцентом, иногда они переходят на французский. — Второй день не могу дозвониться.

Она садится… Чувствую запах её духов. Голова кружится от неописуемой эйфории!

— Да, пришлось сменить номер. Мне стали присылать какие-то гадкие вещи…

— Нужно обязательно написать заявление в полицию.

— Запишешь новый?

Номер!!

Не раздумывая ни секунды, хватаюсь за свой телефон. Она диктует, а я набираю подрагивающими пальцами.

Зачем?.. Чтобы не удержаться и сказать ей хоть что-нибудь единственным доступным способом? И чтобы она опять сменила номер, восприняв это как преследование?

Но это же оно… Я преследую её. И даже иногда помышляю сделать что-нибудь неадекватное. Но не стану же?

— Я решила временно закрыть профиль в инсте. Мне кажется, фотографии могли спровоцировать того человека. Та фотосессия в купальнике…

— Для нашего небольшого города — это было смело. Это не Париж, детка.

Я помню ту фотосессию. Она права. Её фотки провоцируют. Но как я буду без них — не представляю. Копирую себе те, которых у меня ещё нет.

— Париж… Исключая

центр, Париж мало чем отличается от нашего города. Про гетто вообще молчу.

Болтают с Федерико. Она смеётся… Я растворяюсь в бархате её голоса, вдыхая аромат духов. Если мы одновременно поднимем вверх руки, то коснёмся пальцами. Она почти что со мной…

А потом Федерико прощается и уходит. Я молча прошу её остаться ещё ненадолго… Словно услышав, заказывает ещё кофе. А я — нет. Потому что это привлечёт её внимание. А мне этого не нужно.

Дотягиваюсь до телефона. Ищу её по номеру в мессенджерах. Есть…

Привет, прекрасная девочка…

Слышу, как её ноготки стучат по экрану. Переписывается с кем-то. Телефон звонит…

— Да, Макс. Да… я хотела поговорить. Это не телефонный разговор. Я в «Кофе-терра». Приедешь? Мм… Ясно, — холодеет её голос. — Я бы хотела лично. Но нет — так нет. Я кое-что оставлю для тебя у баристы. Будет время — заедь, забери… — срывается на стальную нотку её мягкий голос.

Скидывает вызов. Нервно стучит коготками по столу.

Бросаю взгляд в стекло. На улице уже стемнело, и я вижу её отражение в нём. Она тоже может увидеть моё. Но не смотрит…

Снимает с безымянного колечко. Прячет его в конверт. Встаёт, тихо говорит с баристой. Отдаёт ему конверт.

И, блять, я люблю её в это мгновение. Не как женщину даже! А как человека, что ослабил ошейник, который мешает дышать.

Выходит. И я тоже. Через несколько секунд. Иду сразу в сторону парка.

Градские живут в центре города. В коттедже возле парка. На другой его стороне. И Ника всегда идёт отсюда домой через этот огромный парк. Где случилась та злополучная собака, что напугала её и отняла мой голос.

Иду следом за ней по освещённому фонарями парку. В какой-то момент она, видимо, начинает чувствовать

мой взгляд в спину. И пару раз мельком оборачивается. Сворачиваю на боковую тропинку. Делаю петлю и нагоняю её уже ближе к выходу из парка.

— Девушка… — игриво пытается подхватить её под локоть какой-то пьяный чувак.

В это мгновение я теряю адекватность, превращаясь в оголённый нерв, разъярённого цербера.

Она уворачивается и ускоряет шаг.

— Эй! Стой, сказал! — развязно и пьяно.

Идёт следом за ней.

— Сука… Стой… Резвая какая… Бляди… — невнятно бормочет он.

Выхожу ему наперерез и толкаю плечом в плечо.

— Чо надо?.. — агрессивно.

Хватаю за грудки, размахиваюсь головой, с хрустом ломаю ему лбом нос и укладываю к своим ногам.

Вот так, блять. Нехуй трогать эту девочку.

Ника издали поворачивается. Между нами метров пятьдесят… Натягиваю капюшон глубже.

Убегает… Дальше идти не решаюсь. Она испугана и будет оборачиваться.

Возвращаюсь к машине. У меня договорённость с тату-мастером. Еду, на светофорах просматривая каталог с тату. Ничего не цепляет глаз.

Захожу в салон. Не был тут года полтора.

— Здорово, Беркут, — тянет он руку.

Молча пожимаю. Поворачиваю к нему экран своего телефона.

«Временно я немой».

Очень надеюсь, что временно.

Оттягиваю ворот водолазки, демонстрируя горло.

— Ебать… — передёргивает его. — Собака?

Киваю. Стягиваю водолазку, падаю на кресло. Пишу: «Сделай красивый широкий ошейник, чтобы шрамы не бросались в глаза».

Мастер берёт в руки перманентный маркер и задумчиво рассматривает мои шрамы. Ведёт линию, погружаясь в работу. Он отличный художник.

Через час подносит зеркало, показывая эскиз. Широкая полоса из языков пламени, шипов и два крыла, расходящихся в разные стороны. Шрамы филигранно вплетены в рисунок.