Чтение онлайн

— Дан, а что ты собирался мне предложить там, в кондитерской, когда нас прервали?

Пока я болела и лежала в лазарете, академия заметно преобразилась.

Подвесные гирлянды, по которым юркими змейками пробегали разноцветные искры. Волшебные фонари и светильники в виде снежинок. Шары с метелью и крохотными человечками, застывшими в стеклянном плену, что время от времени проплывали над головами. Фигурки

великих чародеев в нишах. А главное — плакаты, напоминавшие о большом бале в последний день первого зимнего месяца. Точнее, в последнюю ночь. Ночь Всех Магов.

Грэнси взбудоражено гудел. Создавалось впечатление, что повальное восторженное безумие передавалось по воздуху, как простуда. В столовой, в комнатах общежития, в коридорах учебного корпуса, даже в библиотеке и на занятиях — пусть шепотом, едва различимо — звучало: «Бал… бал… бал…» Преподаватели иронично посмеивались, иногда сердились и напоминали, что экзамены, в любом случае, никто не отменял, но, в целом, относились к охватившей академию предпраздничной лихорадке снисходительно.

Если парни еще как-то сдерживались, то у девушек все разговоры крутились исключительно вокруг грядущего знаменательного события. Вернее, вокруг нарядов, драгоценностей и приглашений.

Платья давно были заказаны и дошивались в мастерских или у портних разной степени престижности. Пары тоже, за редким исключением, уже сложились, а вот украшения все еще выбирались. И адептки не выпускали из рук каталоги столичных ювелирных домов, рассматривая их даже на лекциях, на коленях под столом. Некоторые для того, чтобы купить, остальные — чтобы подыскать себе в магазинах и лавочках попроще что-то похожее.

Даже девушек из

моей новой группы, несмотря на всю нашу занятость, плотное расписание и интенсивную нагрузку, не обошло это поветрие. Они каждую свободную минуту деловито шушукались и с самым серьезным видом отмечали что-то галочками в тетрадях.

Я всегда любила эти дни — веселую суматоху, обсуждения, предвкушение грядущего праздника, и раньше с удовольствием присоединилась бы к подругам или одногруппницам, но сейчас было не до этого. Всеобщая суета проходила мимо, обтекала, совершенно не затрагивая.

Меня интересовало другое — поведение Дамиана.

После нашего так и не случившегося ночного поцелуя демона будто подменили. Тогда он не стал отвечать на вопрос, отговорившись тем, что после нападения нидхэгга все по-другому и его предложение вряд ли осуществимо. Потом помолчал, убрал руки, кратко велел:

— Спи.

Откатился на край кровати и повернулся ко мне спиной.

Утром он ушел, едва я открыла глаза — похоже, лишь этого и ждал.

Так с тех пор и повелось: снежный приходил поздно, молча ложился и засыпал, а на рассвете сразу исчезал. Больше не было объятий, мы даже не касались друг друга. Только во сне я все шла и шла к белоснежному холму, отчаянно пытаясь до него добраться. Но двигаться становилось все труднее, а серебристое облако на вершине постепенно тускнело, выцветало, скрывалось в грязновато-серой дымке.

А когда мы встречались на занятиях…

Нет, Дан не был груб или резок, но внутренне закрылся, отдалился, держался равнодушнее, сдержанней. Всегда собранный, строгий. Кто бы сказал раньше, что мне будет не хватать наших с демоном пикировок, его наглых шуточек и намеков, ни за что бы не поверила. Он превратился в идеального снежного демона — именно такими раньше, еще до знакомства, я считала всех даймов —

лишенного эмоций, невозмутимо-холодного. А еще, он перестал называть меня «Рис». В любой ситуации я слышала от Дамиана только безучастное и отстраненное: «Керрис».

На тренировках у нас по-прежнему ничего не получалось. Но если раньше мое пламя отгораживалось от него, то сейчас я сама не могла пробиться к Дану, раз за разом наталкиваясь на ледяную стену. И стена эта становилась все выше и толще.

Лерой недоуменно хмурился, Брейтон с Терреллом с тревогой поглядывали в нашу сторону и только Дамиана все устраивало. Хотя, нет, постепенно и он начал раздражаться. Если прежде снежный использовал малейший повод, чтобы оказаться ко мне поближе, то теперь, наоборот, стремился держаться на расстоянии, словно, ему неприятна даже сама мысль о том, чтобы ко мне прикоснуться.

И мне бы порадоваться — демон ведет себя корректно, продолжает со мной заниматься, а то, что не проявляет больше интереса… Что ж, значит интерес этот был несерьезным, поверхностным. Но радоваться не получалось.

Да, Дамиан ничего мне не обещал, наоборот, неоднократно повторял, что мы лишь временные партнеры. Все так… И вместе с тем не покидало ощущение неправильности всего происходящего. Казалось, еще немного, и станет поздно… неотвратимо, чудовищно поздно. Я потеряю что-то очень важное… Навсегда.

И эта серая тень, что наползала на вершину холма в моем сне. Тяжелая, давящая, уродливая. Я даже задыхаться начинала при одном лишь взгляде на нее.

Так прошло несколько дней.

Как-то после занятий я, не выдержав, решила поговорить с Даном, а если не получится, выяснить хотя бы, когда я смогу увидеть нидхэгга. Но снежный даже слушать не стал. Раздраженно бросил:

— Оставь меня в покое, дай хоть немного отдохнуть. И так дел хватает, а тут еще с тобой возиться приходится. Поскорей бы этот месяц закончился.