Играть, чтобы жить. Книга 4. Инферно
Шрифт:
Я широко улыбнулся, устроился поудобней в мягком кресле и энергично потер руки. Лица коротышек на глазах приобретали кислое выражение, они поняли: сейчас их будут доить.
Перегибать палку я не мог — надежные союзники и их закованные в сталь боевые хирды мне были нужны как воздух. Гномы также это понимали и сражались аки львы за каждый пункт вассального договора. Короче, как только мы подписали первый же документ — о совместной обороне Долины, я дал предварительное добро на постройку подземного города. В остальном же яростные переговоры шли по сей день. Кстати, сегодня
А впрочем… Потребую-ка я ответного аусвайса на собственную торговлю в недрах гномьих пещер. Сейчас, может, и не актуально, но уже завтра длинные караваны с ячменем и пшеницей покатятся к горному кряжу.
Среди гномов, гнущих спину на стройках века, нередко мелькала могучая фигура Ауле, вдохновляя коротышек на трудовой и религиозный подвиг. Все остальное время божество проводило на заднем дворе своего храма, где основало мастерские поистине исполинских размеров. Дымы горнов закоптили всю северную часть неба, а громоподобные удары небесного молота заставляли дрожать витражи Первохрама. Утром, днем, вечером и даже ночью. Ауле, чтоб ты был жив и здоров, трудоголик хренов!
Больше всего мне это напоминало звуковую дорожку с ранних теннисных матчей Курниковой «Бум, ах! Бум… Ух!» Бог работал и кряхтел от удовольствия — тысячелетия забвения и невозможности творить чуть не уничтожили саму суть высшего существа.
Отец народов… тьфу, гномов по достоинству оценил потенциал Долины. С божественной простотой он глубоко запустил руку в хранилища своих подданных, не забывая бурчать о скудности палитры ингредиентов молодого мира, а заодно щедро расходуя обнаруженные россыпи мифрила. Гномы стонали, но терпели.
Сотни коротышек, стремясь порадовать своего бога и заработать щедро раздаваемые очки веры, рыли носом землю, просеивая радиоактивный песок между пальцами в поисках драгоценных осколков. Ну а я, как владелец природных богатств края (тс-с-с! Надеюсь, Ауле меня не слышит!), по праву претендовал на свой четвертной.
Как ни странно, Главкузнец легко сошелся с Умкой, обнаружив в нем завидную способность махать десятипудовым молотом от заката и до рассвета. Вообще, у мужчин такое бывает — хороший мордобой как преддверие крепкой дружбы.
Сразу же после призыва, подтвердив лояльность Пантеону и общность векторов интересов, бог направился к Умке, сидевшему чуть в стороне и полировавшему специально заведенной бархоткой могучий мифриловый ствол. Не обиженный интеллектом и внимательный к мелочам тролль скосил взгляд на грозное божество и неторопливо поднялся навстречу, половчее перехватывая дубину.
Остановившись в шаге от тролля, Ауле внимательно оглядел моего воина и одобрительно хлопнул его по плечу:
— Хорош!
Явственно хрустнул плечевой сустав, Умку чуток скособочило, а притворявшаяся броней танковая гусеница рассыпалась на звенья. Изношенной гусянке, усыпанной зазубринами от стрел и клинков, многократно раскаленной и замороженной враждебной магией, хватило бы и обычной мины под трак. А тут — тяжелая длань бога…
— Оружие, достойное героя, а вот бронь — как у подгорного огра, сказочного обитателя мифриловых пещер. Ну да ничего, это мы поправим. Пока же прими и мой дар!
Ауле величественно вскинул подбородок, царским жестом взмахнул ладонью, щедро делясь скудными запасами энергии, что едва успели накапать от истово молящихся гномов.
Я же мысленно прокомментировал: «Жалую тебе шубу с царского плеча!»
Волна силы окутала дубину, навеки концентрируясь в рубленых символах гномьего алфавита и хаотично перемешиваясь с черной вязью магии Неназываемого и зелеными рунами Макарии.
Я скосил глаза на Павшего — не испортит ли Ауле артефактное
Сейчас же, работая в мастерских, Ауле ковал эпическую броню, в которой будет не стыдно встретить любимую после тысячелетий разлуки. Умке же доставались забракованные варианты, мимоходом переделанные под его размеры. Брак-то оно брак — астральные искажения магических потоков, неудачно попавшая под молот муха, но как по мне — гномы не зря рыдали от зависти, глядя, как мой тролль медленно, но верно собирает полный комплект божественного доспеха. Уникальное, единственное в Друмире, мифриловое, с наковальни самого Ауле! Размер понтов ясен?
Впрочем, прибеднялись гномы скорее по привычке. Дела подгорного племени резко пошли в гору, на зависть соплеменникам, оставшимся преданным Светлым Богам. У крафтеров чаще стали получаться предметы с пометкой: «Шедевр!», скорость роста профессий вызывала на суровых лицах мечтательные улыбки, горные жилы щедрей делились рудой, а кирки, словно живые, так и норовили выворотить из пустой породы драгоценный изумруд.
Ну что сказать — свой бог на небосклоне многое значит, это тебе не суррогат в виде поклонения богине семейного очага Гестии! Кухонный огонь отличается от пламени горна так же, как черепаха от танка…
Отряду боевых жрецов, находящемуся ближе всех к кормушке, первому перепадали божественные пряники. Не прошло и недели, как резко забуревшие храмовники уже вовсю щеголяли фиолетовой броней. А их там, между прочим, две сотни рыл. Общее же количество гномов, постепенно перебиравшихся в Долину, слабо поддавалось исчислению. Мигранты хреновы… В отличие от Павшего и Макарии, Ауле плотно работал над созданием своей свиты, целенаправленно формируя боевые, жреческие и трудовые когорты.
Меня данная ситуация начинала напрягать — в сердце моих земель появилась сила, сравнимая с боевым крылом клана. А это непорядок, ибо может надуть дурные мысли в лихие головы.