Я - истребитель
Шрифт:
— Товарищ полковник, разрешите обратиться?
— Обращайтесь.
— Товарищ полковник, вы получили данные последнего радиоперехвата?
— Да, получил. Я так понимаю, у вас есть что предложить по этому поводу?
— Да, товарищ полковник. Превентивный удар.
— Пройдемте в штабную землянку, — приказал комдив более строгим тоном и в сопровождении своей свиты направился в сторону аэродрома.
Меня попридержал за локоть майор Запашный и тихо спросил, что я имел в виду. Быстро, на ходу, следуя за командирами, я объяснил суть идеи, которую он ухватил очень быстро.
— Хорошая
Моя идея заключалась в том, чтобы нанести удар по одному из аэродромов всей собранной мощью. Причем целью первого удара должны стать жилые постройки летного и технического состава. Без пилотов самолет не взлетит, так что, по моему мнению, это была правильная мысль. И я даже сумел убедить в этом командование. Уничтожить самолеты на стоянках, конечно, хорошо. Для отчетности. Но и обезопасить себя на будущее тоже было бы неплохо. Жаль, сил не было устроить два набега. Машин хватало только на один полноценный налет. Понятное дело, выбор пал на тот аэродром, где села кампфгруппа. Пока Миронов получал разрешение в штабе фронта, пока согласовывал еще с двумя полками, которые выделил для этой операции штаб, остальные начали подготовку. В дальнейших дискуссиях при разработке плана я не участвовал, меня отправили отсыпаться перед вылетом. Пусть сами рассчитывают скорости разных типов машин, чтобы они приходили на аэродром «А» волна за волной. Я оставил склонившихся над картой командиров и отправился к себе в землянку.
А к Марине так и не попал. Служба.
Разбудили нас в три часа утра. Быстро умывшись и позавтракав, мы в рассеивающейся темноте направились к стоянкам самолетов, где уже вовсю кипела жизнь. Пошли на взлет первые ласточки. Мое звено по плану шло с третьей очередью. По подсчетам специалистов, именно на третьей волне к аэродрому «А» подлетит помощь
Фактически так и получилось. Первая волна уже шла обратно, а вторая работала, когда мы повисли на самом верхнем эшелоне, внимательно следя за воздухом. Аэродрома не было видно — все затянуло дымом от горящей техники и построек. Вторая волна состояла из «чаек», и сейчас они эрэсами работали по стоянкам самолетов, потому как восемнадцать СБ нашего полка и около тридцати машин других полков, которые привел лично Никитин, уже хорошо отбомбились по жилым домам, сравняв их с землей.
Мы находились на семи тысячах, когда пришел сигнал от наблюдателя на разведчике о «мессерах». «Чайки» уже выстроились и уходили к себе, когда появились «худые». Если бы штурмовики не находились в прямой видимости, мы бы тоже ушли, но оставлять их на растерзание «худым» было нельзя.
— Малой, я Кубик. «Слоеный пирог», как понял?
— Вас понял. «Слоеный пирог».
Сомин выбрал неплохой стиль боя. «Пирог» — мы сверху, они на горизонталях с немцами — мог принести неплохие результаты, но нас было десять против двадцати двух. А это не есть гут.
Немцы летели двумя группами — по десять и двенадцать самолетов — на четырех тысячах. Мы атаковали тех, что были чуть выше, разбившись на пары, а Сомин — другую группу.
В отличие от нас, он сразу использовал все эрэсы. Это принесло некоторый успех — три огненных комка понеслись к земле, и теперь немцев было семь против шести наших «таиров», уже закрутивших боевую карусель. А мы эрэсы пока берегли — смысла не было тратить ракеты: вторая группа шла четверками.
В наушниках был отчетливо слышен мат наших и немцев, ведущих яростный бой, когда мы врезались в первую четверку.
«Есть один!» — подумал я, когда атакованный мною «худой», лишившись крыла, завертелся и начал падать. Выйдя из пике, я снизу атаковал вторую четверку и с ходу подбил ведущего. Лапоть висел на хвосте, не отстал. Карпов крутился с тройкой немцев, к которым на помощь шла первая четверка, то есть уже тройка «мессеров».
— Карп, держись, мы идем на
Я не успел. Когда мы с ведомым подскочили к дерущимся, из клубка вывалились сразу две машины — «худой» и МиГ, судя по номеру — ведомый Карпова, сержант Валиков.
— Прикрой, атакую! — крикнул я Лаптю и кинулся в эту свалку. Карпову приходилось плохо, и мы подоспели почти вовремя. Сбив атакуемый «мессер», я отвалил в сторону и осмотрелся — ведомого не было.
— Черт! Лапа, прыгай! Это приказ!!! — только и крикнул я, заметив три дымных следа.
Развернувшись, бросился обратно — на Карпова накинулись сразу пятеро, от которых он с трудом отбивался.
— Карп, левый разворот!
Хитростью в этом маневре было в том, что там находился я, и мы разошлись на встречных курсах, как и с немцем, что висел у него на хвосте. Пропустив Карпова под собой, я открыл огонь из пулеметов, на очереди которых и напоролся немец.
— Бросай этих! Идем к Сомину! Ему нужна помощь! — крикнул я по рации, и мы стали пикировать вниз, где на трехкилометровой высоте дрались «таиры».
Вторая четверка «худых» из «нашей» группы не стала связываться с нами, предоставив это дело первой и третьей, а кинулась на помощь своим, с которыми бились «троечки».
Форсируя моторы, мы спешили к соминцам. Я быстро осмотрелся, пока была возможность. «Мессеры» висели у нас на хвосте примерно в километре. Быстро пересчитав их, я понял, что от двадцати двух «худых» осталось всего девять. Шесть сбили мы — четырех я, одного Карпов и одного сержант Валиков, а семерых — «троечки».
— В сторону!!! — крикнул я на подлете. Пара «Таиров» дернулась в сторону, дав мне возможность для стрельбы. Пара же немцев не ожидала, что на них сверху упадут «МиГи», в эфире стоял такой гам, что даже не знаю, как меня услышали. С направляющих сорвались ракеты и понеслись к «худым». Попасть в такой ситуации было практически невозможно, но случилось чудо — один из эрэсов все же врезался в кабину «мессера», отчего тот развалился в воздухе. Карпову тоже повезло, и ведомый «худой» последовал за своим ведущим. Отбившийся немец, на которого я нацелился после выхода из пике, внезапно столкнулся с одним из «таиров», и они вместе кучей обломков понеслись к земле.