Чтение онлайн

— Дальше. Братский алюминиевый завод. Он изготавливает почти треть алюминия в СССР, что составляет четыре процента всего мирового производства. Спрос на алюминий и у нас, и в различных странах огромный. Проектная мощность БРАЗа — более девятисот тонн этого металла в год. Им тоже придётся плотно заняться. И, наконец, сеть нефтеперерабатывающих заводов. Когда в начале 90-ых годов наступит последняя фаза перехода плановой социалистической экономики в капиталистическую, государство перестанет регулировать цены, и они взлетят вверх. Нефтепродукты, в частности бензин и дизтопливо, это кровь экономики. Спрос на них будет огромный, а стоимость, в условиях постоянного повышения цен, ежедневно увеличиваться. Каждый из таких заводов, как Омский, Кишиневский, Московский, Волгоградский, Пермский, в Туапсе рассчитан на переработку десятков миллионов тонн нефти ежегодно. Нам надо обязательно взять эти активы под себя. Все эти предприятия я привел вам для примера. Существует ещё много заводов и вкусных проектов, которые мы тоже не должны

упустить. Например, земля и недвижимость в центре Москвы и Ленинграда. Но это уже отдельный разговор, время которому мы посвятим позже.

Я сделал паузу, обводя взглядом лица ребят. Они внимательно слушали меня, не отвлекаясь на вопросы и просьбы прояснить непонятные моменты и экономические термины.

— Теперь рассказываю, что нам следует сделать. После нашей поездки в Армению, прибытия Сани в Москву, налаживания схемы по реализации кроссовок «адидас», мы делаем небольшой тайм-аут в активной коммерческой деятельности, и приступаем к первой фазе работы с этими предприятиями — подготовительной. Нам придётся разделиться на две-три команды и смотаться в командировки. Посетить Автоваз и другие предприятия. Пока никаких активных действий и попыток наладить прямые контакты предпринимать не нужно. Сейчас это опасно и привлечёт к нам ненужное внимание. Сначала необходимо собрать информацию, о руководстве заводов, кто принимает решения, через кого можно зайти на нужное нам предприятие. Существует ли на заводах продажа левака, кто на ней «сидит». На данном этапе наша цель — собрать как можно больше сведений о заводах и их руководстве, в том числе компромате и теневых денежных и товарных потоках, если они есть. Нам необходимо владеть обстановкой и иметь четкое понимание с чем и с кем в дальнейшем придётся столкнуться на подступах к этим заводам.

— А почему бы нам сразу, как появится возможность торговать бензином и другой продукцией, не приехать к ним и не наладить контакты? — полюбопытствовал Денис.

Ашот иронично усмехнулся, переглянулся со мною и с нескрываемым сарказмом посмотрел на афганца.

«Соображает», — мысленно отметил я. Похоже, многолетняя торговля фруктами на рынке и общение с «подпольными коммерсантами», помогли моему другу лучше понять окружающий мир и избавиться от иллюзий.

Даже опер улыбнулся краешками губ, отмечая детскую наивность бывшего однополчанина.

— А что я такого сказал? — немного смутился Денис, заметив реакцию товарищей, — Миха, ты же сам заявил, продукцией заводов можно будет торговать легально. Так почему мы не сможем это сделать?

— Вот потому и не сможем, потому что таких умных как мы будут тысячи. И обычных кооператоров никто туда даже на пушечный выстрел не подпустит, — улыбнулся я. — Вот смотри, ты директор нефтеперерабатывающего завода. Предприятие производит в год, допустим, пятнадцать-двадцать миллионов тонн бензина для легковых автомобилей и других продуктов. Литр бензина в зависимости от марки стоит от тридцати до сорока копеек. Учитываем, что литр — это мера объема, а тонна является весом. Исходя из плотности конкретной марки топлива, в тонне будет, примерно, тысяча двести — тысяча триста с лишним литров. Берем

наименьший показатель — тысячу двести. Умножаем на тридцать копеек — стоимость самого дешевого бензина АИ-76. Получается триста шестьдесят рублей. Пятнадцать миллионов тонн, которые НПЗ выпускает ежегодно, это пять миллиардов четыреста миллионов рублей. Сумасшедшие деньги. Понятно, что я утрирую, не считаю себестоимость переработки топлива, зарплаты персоналу, логистику доставки. Но даже без этого, финансовые потоки впечатляют. Директор такого завода, образно говоря, сидит на огромной горе золота, а получает только одну зарплату и, по сути, становясь распорядителем, поражающих воображение средств, является нищим. Теперь представим ситуацию, что начинается кооперативное движение, страна в течение нескольких лет, перековывается в капиталистическую. И этот директор получает возможность заработать, монетизировать свою должность, использовать её, чтобы стать долларовым мультимиллионером. Конечно, руководство таких предприятий, в большинстве своём, консервативная публика и будет некоторое время выжидать и присматриваться к окружающей обстановке. Но вот прошёл год, полтора, они убедились, что ОБХСС бездействует, власть закрыла глаза и не замечает, как за счёт государственных активов новоявленные господа набивают себе карманы. Как вы думаете, что начнёт делать такой директор? И при этом на горизонте появляемся мы, такие белые и пушистые, которых он знать не знает, и просим его продать нам бензин. Что нам ответят?

— На хер пошлют, — буркнул хмурый опер.

Ашот ухмыльнулся и согласно кивнул.

— Именно, — улыбнулся я. — Вокруг этого директора уже выстроится очередь из ушлых местных коммерсантов, детей высоких партийных чиновников и другой «элиты». Но даже им бензин достанется далеко не всем. Директор, в девяноста случаях из ста, захочет сам рулить процессами продажи, пусть и опосредствованно. Он организует кооператив при заводе. Посадит учредителем своего сына или зятя, в общем кого-то из своей родни. И будет продавать через эту компанию-прокладку бензин коммерсантам. Вся прибыль уйдёт в частную структуру, а через неё в карман настоящему хозяину — директору. А все убытки лягут на завод и бедных работяг. Но и это ещё не всё. К разделу пирога начнут подтягиваться бандиты, через время — силовики и власть. И обычных коммерсантов не пустят даже на порог завода, не говоря уже о том, чтобы отпустить им бензин по приемлемой цене. А будут наглеть и проявлять настойчивость, просто шлепнут. Там такие деньги будут крутиться, что парой трупов больше, парой меньше, все равно. Теперь Денис понимаешь, что ты сказал глупость?

— Понимаю, — вздохнул афганец. — Но всё-таки, как-то в подобный беспредел сейчас не верится. А где милиция будет?

— Годика через три-четыре вернёмся к этому разговору, — зловеще пообещал я. — А милиция будет в полной заднице. Что-то делать, безусловно, её отдельные представители попытаются, но… Времена наступят такие, что расстрелянные и взорванные трупы бандитов и коммерсантов будут не успевать с тротуаров соскребать. Впрочем, предлагаю, на эту тему не дискутировать. Через несколько лет сами всё увидите…

Я сделал небольшую паузу, подхватил прохладную бутылку «лимонада», открывалку, лежащую рядом, сорвал жестяную крышечку, набулькал половину стакана и залпом выпил. Потом продолжил:

— Вот поэтому и работать с этими предприятиями будем по моей схеме. Сейчас собираем информацию, компромат на руководителей, узнаем общую обстановку на заводах. А когда запустится кооперативное движение, перейдем ко второму этапу. Для этого нам нужно заручиться поддержкой у воров, и в высших кругах власти. Идеальный вариант — договориться с кем-то из больших ГЭБЭшних начальников или больших партийных руководителей. Мысли, как это сделать, у меня уже есть, пока рассказывать не буду,

чтобы не сглазить. Добавлю, что лучше наладить контакты с генералами КГБ, директора заводов их традиционно побаиваются и отказать людям, приехавшим по протекции высоких чинов, не смогут. И на этом этапе, наша задача встроиться в коммерческие цепочки перепродажи металла и нефтепродуктов, и завязать с руководством заводов нормальные рабочие отношения. И только после года-полутора такой работы, с началом приватизации, то есть передачи этих заводов в частные руки, мы приступим к третьему заключительному этапу. Он будет состоять в том, чтобы стать легальными владельцами этих предприятий. Для этого, нам придётся использовать все полученные к тому времени рычаги, деньги, связи среди властных структур, компромат на директоров и многое другое. Скорее всего, возникнут конфликты со спецслужбами, с зарождающимися олигархическими структурами, и с бандитами, поскольку никто такие жирные куски добровольно не отдаст. И мы должны будем разрешить их так, чтобы оказаться победителями в этой крысиной гонке.

— А чем мы принципиально будем отличаться от всех этих барыг? — прищурился Денис.

— Конечной целью, — спокойно ответил я. — Они хотят набить свои карманы и на этом всё. На страну и людей им наплевать. А мы заработаем денег и постараемся что-то сделать для пенсионеров, ветеранов, работяг, и многих других, которые с началом рыночных реформ окажутся беззащитными. Для меня важно, чтобы страна была процветающей, передовой, сильной и жить в ней каждому человеку было комфортно.

— И поэтому нам придется действовать такими же методами, как эти барыги? Входить в союз с ворами и другими подонками? — уточнил афганец.

— Именно, — вздохнул я. — К сожалению, мы живём не в сказке, и других методов не существует. Сейчас мы никто, и звать никак. В настоящий момент возможность что-то изменить в стране есть у верхушки ЦК КПСС, а именно у генерального секретаря и его окружения. Им подчинена вся властная вертикаль от армии и милиции, до поселковой администрации и руководства любого завода в глубинке. С моментом начала кооперативного движения и перестройки экономики в капиталистическую появится ещё один рычаг воздействия на общество. Это деньги. Именно их в условиях капитализма можно конвертировать во власть. Например, создать свою партию, наращивать влияние в регионах, обзавестись связями на самом верху, проталкивать нужные законы. По-другому никак не получится. И вот здесь, если мы будем работать, как одна команда, у страны появится шанс на лучшее будущее. И, да, для этого нам придётся сотрудничать с подонками и не выбирать способы, чтобы приобрести большой капитал и нужное влияние. Чтобы вы понимали ситуацию, поясню. В начале 90-ых годов государство перестанет контролировать цены на любые виды продукции и «опустит» их. Одновременно оно заморозит вклады на сберкнижках у подавляющего большинства населения. Люди останутся без денег. Новые преступные сообщества из спортсменов-бандитов, уголовников-воров, высоких чиновников, милиционеров и новых «хозяев жизни» начнут азартно делить советское промышленное наследие, часто устраивая криминальные войны с перестрелками и взрывами на улицах городов. Преступники станут подминать под себя самые успешные частные предприятия, чиновники будут вымогать взятки, менты — давить проверками и сфабрикованными уголовными делами. Вокруг каждого завода, который мы хотим взять под себя в будущем, чтобы направить деньги на благо новой страны, будут кучковаться чеченцы, кавказские воры, самые беспредельные бандиты, генералы милиции и других спецслужб. И все они готовы калечить, убивать, грабить, шантажировать, чтобы стать владельцами предприятия, приносящего миллиардные прибыли. В этом кубле мы сможем выжить и победить только при одном условии: стать умнее, решительнее, хитрее и грамотнее их. По-другому, не получится, нас очень быстро уничтожат.